Тетка, бывало, напечёт хлеб, нарежет, а какой хлеб? Очистки от брюквы, от картошки- в общем, сброд. Напечет такого хлеба, мешок – за плечи, и пошла… Вот пленные там копаются, а она встанет в канавке и бросает им. А немецкий охранник как увидит её, подходит и бьет палкой по спине. Тётя Маня прибежит к нам и стонет: «Ой, Мишенька, у меня вся спина чёрная». Но, зато тем довольна была, что пленные хоть что – то получили и немножко поели. «Может, моему сыночку тоже кто – то поможет»,- так тётка всё время говорила. И все время приезжала – Поддубье-то рядом. А мамин брат спасался у нас, отец для него специальные полати сделал под крыльцом.
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Мы вырыли окоп под оврагом и сидели там. И всю бомбежку я заснула. А тетя моя и бабушка не успели прийти в окоп и остались в доме. Тетю ранило в ногу, но она поправилась. А бабушка порезала ногу, когда пряталась в подвал, и вскоре умерла от заражения крови. Мама с сестрой они ушли на хутор, а мы не успели уйти и остались в Толмачево.
А мой отец, ну как сказать, в 1937 году был репрессирован и погиб. Его расстреляли ни за что. А потом, в 1954 году, прислали документы, что это было ошибочно, что он не виноват, это незаконно, маме дали пенсию.
Война началась , когда она жила в Тосно.
Я даже помню до сих пор, когда в 1947-м году, в конце 1946 года возвратились в Тосно, я даже помню эти надгробные плиты. Мы там еще играли, бегали ребятишками, там много очень плит. Кладбище еще продолжалось, а вот здесь, на конце, стоял дом, в котором жил священник, а следующим домом за священником стоял двухэтажный дом, который был у нас как Ленина, 104. В этом доме жила моя мама.
Война началась , когда она жила в Никольском .
Война началась, когда она жила в деревне Пельгора