Мы сохраняем устную историю. Помочь нам можно здесь.
Я родилась в Любани, в деревне Бородулино. Война началась 22 июня, а 26-го мне 2 года исполнилось.
У нас рядом с деревней был аэродром. Мама работала до последнего дня в Ленинграде. Она рассказывала, что ехала домой с работы, поезд подорвали, поднялся крик, шум. Они вышли из поезда, и пошли пешком домой, а навстречу им идут наши раненые солдатики – отступают. Подошел к ним офицер один и сказал, чтобы они не шли по главной улице, а шли по лесу, потому что постоянные налеты самолетов, могут убить.
И она пошла домой через Соколов ручей. Выходит на дорогу, а там немец стоит. Он ей: «Руки верх! Паспорт!», а она вся оборванная с дороги, уставшая. Он подумал, что она партизанка. Мама пыталась объяснить ему, что она с работы, поезд разбомбило, а он ничего не понимает. Повел ее в комендатуру. Привел, а там сестра ее, Женя. Она была учительницей по немецкому языку, ее вызвали. И вот она спрашивает: «Вера, где ты была?». Мама объяснила ей все, Женя перевела немцу. Поверили, что она не партизанка.
Пришла домой в Бородулино, а там одни немцы: все население ушло в Ранцы. Мама тоже пошла в Ранцы. Ей дали бумажку, чтобы пройти через патрули. И вот она шла, а там километров пять. Она свалилась где-то, а утром ее будит женщина, чтобы она вставала.. Мама сказала ей, что ищет свою маму – Марью Ивановну и дочку. Эта женщина знала нас, отвела ее. Мать помыли, накормили, а к вечеру немцы пришли. И всех нас обратно по своим домам. Но в дома никого не пустили, все жили в подвалах и сараях. Мама работала в столовой, а после обеда все ходили, выравнивали аэродром. И вот как- то наши низко летели, кричат: «Уходите девчонки, мы сейчас бомбить будем!», а немцы смеются, только попробуйте слово сказать. Женщина одна сказала: «Мы не можем!», и ее сразу застрелили. И наши ничего не могут сделать, полетают и все, а немцы ржут.
Потом нас стали куда-то отправлять. Маме сказали, чтоб она взяла побольше еды, потому что повезут далеко. А бабушка моя взяла коромысло, чтобы меня нести. Это коромысло ей пригодилось потом; она за водой в Латвии ходила. Когда нас привезли в Латвию, выгрузили на какой-то станции в сарай. Все боялись, что их отравят или сожгут. Батюшка, который с нами ехал, говорит: «Дети мои, не бойтесь, это не страшно!» Но нас всех намыли, одели и повезли дальше.
Нас сразу взял начальник: мама молодая, бабушка бодренькая, работоспособная. Привез нас в свою кибитку, нажарил шпику с яичками и накормил нас. И мы все заболели, мы же голодные! Бабушка все говорила: «Много не ешь, много не ешь!», а это такое вкусное!
Мама работала у хозяев, как ломовая лошадь. Бабушка доила коров, – там у них коровы и лошади были. А меня хозяйка брала на руки: «Варя, хочешь кушать?». – «Да!» – «Пойдем в амбар». Сажала меня в сетку: «Давай накладывай». Там крупы разные. Наберем, пойдем, понесем, потом снова пойдем, другое принесем. Все работали от мала до велика, но меня они любили очень. Хозяйка мне платьев всяких нашила. У них был сын, но сын прятался в лесу, по ночам приходил: придет, его накормят, с собой дадут, и он опять уходил. Потом он уже не прятался от нас. Бабушка ему говорила: «Не переживай, у меня два сына на войне, я знаю, что это такое – воевать!»
Когда мы уезжали, они нам много продуктов дали. Хозяйка нам даже телочку предлагала. А какая нам телочка? Нам бы самим поместиться.
Когда кончилась война, приехали домой. Около нашего дома стояла немецкая машина с канцелярскими товарами, немцы все побросали и уехали. Отец работал машинистом и в 42-м году 18 февраля погиб, разбомбили поезд. У нас в Любани построили новый дом, мы должны были перед войной в него переехать. Дом этот тоже разбомбили. Мы стали жить у бабушки. Бабушка коромысло обратно привезла, здесь за водой ходила.
Мы надеемся, что Вам понравился рассказ. Помогите нам узнать и сохранить истории жизни. Помочь можно здесь
