В Германии гоняли нас на завод, а после завода посылали, где много начальников, убирать надо было, подметать да мусор убирать. Посылали, гоняли, куда им надо, туда нас и гоняли. А сколько народу! Много наций было, люди были изможденные, его под ручку ведут, но все равно в цех, работать. Еще и надают, что ноги не идут. Холодов не было. Помню, за обедом сидим – снежинки полетели, они взяли ведра уже, а так покрапали снежинки – да и все, и снег закончился на том.
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Когда на отца донесли, я запомнила, как его водили из бани в комендатуру на допрос, он шел с синяками, подтеками на лице. У нас комендатуры не было, она была в Коростыне, поближе в Новгороду, на берегу озера Ильмень , эсесовцы туда отца повезли на расстрел.. Почему он на лошади был, я до сих пор не пойму! Впереди едет мотоцикл, сзади мотоцикл, а он на лошади посередине. Надо было им проезжать через речку Псижа, а по берегам кустарники росли. Отец -то ведь – соображающий человек. Он – раз и в кусты на лошади. Первый мотоциклист проехал, а тот, кто ехал сзади, пока автомат вытаскивал, отец уже ушел, сбежал. Ну, и нас с мамой тоже кое- как переправили, и мы два месяца были у партизан.
Война началась, когда она жила в Затуленье.
Война началась, когда она находилась в пос. Ульяновка, Ленинградской области »
Война началась, когда она жила в Тосно.
В Германию нас не повезли; кому мы нужны – детишки. Мама умерла в марте месяце, а наша тетка была со своими дочками тоже там. Вот мы вместе и жили. Они нас и привезли в Тосно. Ехали мы поздней осенью уже. Приехали, а в нашем доме моя бабушка. Они были в Литве, но приехали. Их дом разбомбили, а наш остался.