Мы сохраняем устную историю. Помочь нам можно здесь.
Нас у мамы было трое. Отец в 1938 году умер, его репрессировали. Его Павел Николаевич, а маму – Мария Васильевна, до войны работала в Красной школе, на Гражданской набережной. Она работала уборщицей и дежурила. У нее не было мужа, ей приходилось очень тяжело. Бабушка Вера, наша по отцу бабушка ходила за молоком, коров подоить и возила в Ленинград молоко. Жизнь тяжелая была. Особенно, когда отец у нас умер.
27 августа 1941 года к нам ворвались немцы и нас оккупировали, мы находились в это время в лесу.
Что нужно в лес уходить нам приказало начальство. Как война началась, нас уже отправили в лес, землянки рыть. Землянки были выкопаны у каждой семьи. У кого нет отцов, или нет силы, нам приходилось маме просить. Мы в бегах были, когда немцы пришли. 2 месяца мы были в лесу. Мы ходили корову кормить, и у нас было даже 2 коровы. Одна корова была с нами, накормим и приведем домой и куры были и петухи пели. Только одежду не брали. Домой сходим, постираем. А 27 только немцы пришли, нас заставили уже выйти.
К нам приехали на мотоциклах немцы. Там с Ушаков шла дорога, через болото они знали, где проехать и они приехали и по микрофону всем объявляли: «Жители, выходите все, иначе будете считаться партизанами». Домой пришли у нас куры летают ,только видно бойня прошла: убили скот, всех в котле ощипали их, и на второй день пришли они много кур зарезали, ни одной не оставили. Они очень любили курятину.
У нас в доме была столовая до 1942 года, офицерская столовая. Мы находились в спальне, а кухня в кухне, а для них было специально большая столовая. Вход один. А в 1942 году в декабре месяце нас отправили к соседям и мы прятались в подвале. Дожили с 1942 по 23 апреля 1943. Потом меня ранило. Наши же все время бомбили. Меня ранило в подвале, через ватное одеяло через перовую подушку. Мы закрывши были. Меня лечили немцы в госпитали. Госпиталь был почти напротив дома, сейчас дом этот стоит (Тосно, Боярова 16а) , дом №231. Там сейчас хозяева живут. Так- 192, а у нас №272 дом. А раньше это госпиталь был.
Маму заставляли воду таскать, таскает, допустим, вечером воду для столовой, а нас посылали на муни. Муни-это снаряды, за железной дорогой, перед Ушаками и я там работала, приходилось работать там. Что заставят, то и делали. Ветки грузили, допустим, погрузим ветки и покрываем снаряды, чтобы не было видно. Мы маленькие были, а кто по- старше – снаряды грузили. Возили из дома, у нас там колодец был, у этого колодца нас на машины сажали, а потом нас перевели нас и маму в Лисино корпус, между Строением и Лисино Корпусом. Там мы строили дорогу.
Мы пилили. Была соседка, мы ее звали тетя Оля Царькова, она была старшей. Она мне мать была считайте. Мы маленькие были, нас немцы заставили сучки рубить, а потом сжигать, а взрослые пилили маленькие чербанки. Как дерево растет, так и ставили. Между чербочками небольшой слой. Вот такую дорогу придумали. Такая дорога долго существовала. Потом нас возили в Шапки, и даже помню, нам давали хлеба, грамм 300 на меленького в день, а взрослым давали побольше, и больше нечего. Тосненская такая Надя выдавала хлеб. Я помню, после войны встречались.
Над нами немцы не издевались. Только подгоняли «Шнеля, Шнеля» и нас прозвали с соседкой «Курицы» – она с 1928 я 1929 года. Мы маленькие были. Мама ездила вместе со мной, а две младших сестренки сидели у соседке, оставляли их.
Нас домой постоянно привозили с Балашовки, и с Резани.
Помню, маму били в комендатуре. Допрашивали ее, почему отца нет, где он? У нас очень хороший дом был, и поэтому они приехали в хороший дом. В 1929 году меня вносили в этот дом, а строился в 1925 году. У нас до войны, можно сказать не хватало средств, когда отец умер. Возили дрова, чтобы отапливаться в Тосно и после войны. Как сейчас помню, был лесосплав и мы на себе эти бревна. Мама нас накормит, а сама….. 23 июня в 1951 году умерла. 5 дней не хоронили. От голода умерла. Она работала на Железной дороге. После войны назначали туда на работу. Мне сказали – заворот кишечника. Я с 16 лет на Ижорском работала на крану. Надо было как- то существовать. И маме помогла маленько. Мама не хватало пищи, она была крепкого телосложения, такая спортивная. Кладка-то какая: носили шпалы на себе три или четыре женщины, а только война кончилось – у нас ничего не было. Немцы корову разрезали – они мясом питались, а мы нечего.
Во время войны у немцев были русские военные. Они помогали, на кухне работали. Жили в маленькой комнате.
Нам, особенно, когда я была уже в 1943 году ранена, и не до игр было. Как началась война, прошел 1941 год, 27 августа и 1942 год мы прожили целый год.
Я работала у немцев. Кушали лебеду, крапиву. На дороге срывали. Огород не сажали. Собирали крапиву и т.д и щи варили. Придумывали. Я маленькая была и чем-то кормили. Пудинг от немцев был ложками соскребывали.
На бойню я ходила. Кишки ловили крючками. У коровы есть кишка, она лепесточками вся, вроде у мочевого пузыря, а мы вылавливали. Немцы это обрабатывали хлоркой. Немцы нас гоняли и били. Чтобы мы не вылавливали с этой ямы, она обрабатывалась хлоркой. Мальчишки убегут, нам достанут, доставали кишки. Вычистим, и рубец нам доставался. Ну, рубец сами для себя больше. Бойня была около большого моста. По эту сторону моста.
Про партизан знали, но мы молчали. Боря Крымов, он Тосненский, он на берегу жил. Потом перешел в Красную армию. Его знала по школе, он в 10 учился, а я в 4. Был партизаном якобы Мы как на парад ходили утром и вечером в лес в бункер прятались Когда составы были, подрывали, где станция Тосно 2. Нам сказали, что там партизаны. 17 человек погибло в этот день, когда меня ранило. В них попали снаряды, бункер находился за подвесным мостом. Артиллерия наша бомбила. А мы в это время были в подвале. На обочину попал в снаряд, а все осколки с Пушкина на нас.
Я в 1945 году устроилась на Ижорский. Работала на 150 тонном крану. 10 классов кончила с Неллей вместе. С Сенашкиной. У нас после войны кто-то поселился. Нам пришлось даже ссудиться и некоторое время жили у соседей. Подняли все документы.
Видели, как партизан вешали . Мы не очень то хотели, нас жителей подгоняли, напротив, где старый райсполком, там виселицы стояли. На березе висели наши жители. Я помню, что председатель висел по партийной линии.
При мне не вешали, нас только сгоняли. Люди постарше, может и видели. Сгоняли народ специально, чтобы боялся.
Фокина повесили. Он был 1 секретарем. Я даже знаю, где он похоронен. Он недалеко рядом с церковью. Там отец мой рядом похоронен. Мама, помню, с Колпино приехала – масло привезла, чтоб поддержать его, а он уже умер. Он жил с нами, но больной, замученный.
6 октября уже отправили 1943 года. Отправляли много вагонов. На пол вроде соломы было постелено. С собой нечего не брали, кроме подушек и одеял. А что было – ничего не было. Дня 4 мы ехали Нас долго земля латышская не брала.
Нас выгрузили костры у нас горели, самовары, чай грели, там лес поляна такая и сарай большой. Нас долго не брали. Латыши каждую семью брали принудительно немцы заставляли, чтобы взяли семью и нас взяли в последнюю очередь. У нас трое маленьких детей и мама и нас не очень-то брали. Потом погрузили в конюшню, там а солома была и мы там жили, а потом нас взяли. Немцы , наверное, приказали. Мама доила коров, сноп выдергивали, помогали, в общем. Жили в маленькой комнатке изолированной. Помню, как маленькие козы бегали дикие. Таким белым кругом. А ночью мама кормила латышей, они прятались, хозяин прятался, а нам говорили, что их нет, что он погиб. А они в лес ушли чтобы в армию не ходить. Они в стогах прятались, и мама носила еду. Нас не обижали, всегда было сварено что-нибудь.
В школу в войну не ходили. Я до войны закончила 4 класса. В красной школе училась. Много учащихся было. До 10-го класса, класса 3 было у нас: «а, б, в»
В Тосно было много школ : Красная школа, Корчагинская школа (где мы учились после войны) на Коллективной, около церкви, за мостом продолжение, Белая школа.
В войну в школах у немцев госпитали были. В Красной школе, в ней разбомбило часть крыла, все 4 класса в котором я училась. И там же было захоронения у немцев, у нас госпиталь большой был.
Мы надеемся, что Вам понравился рассказ. Помогите нам узнать и сохранить истории жизни. Помочь можно здесь
