Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
А потом, уже ближе к концу войны, когда в Польшу вошли, там было по другому: народ был там погрубее. Они были не рады русским.
Мы жили в каком-то поселке. Управление все в бараках, а мы жили в палатках. Ставили палатки, 2-3 человека – и ставили палатки, санчасть была.
В Германию нас не повезли; кому мы нужны — детишки. Мама умерла в марте месяце, а наша тетка была со своими дочками тоже там. Вот мы вместе и жили. Они нас и привезли в Тосно. Ехали мы поздней осенью уже. Приехали, а в нашем доме моя бабушка. Они были в Литве, но приехали. Их дом разбомбили, а наш остался.
И немцы и бомбили, хотели нарушить линию. Там озера все кругом. Озера везде с двух сторон, а линия – между. А как бомбить, все время в озеро попадали. Очень часто бомбили. Станцию разбомбили, состав подбили, даже лошадей убило, бомбежки были.
Начало войны я и не помню, я была ребёнком. Везде говорили: «Война, война». Что такое война, я поняла только тогда, когда немцы заняли Саблино, потому что мы голодные сидели – вот это я поняла. Мы жили рядом с железнодорожным вокзалом. Я помню, в тот день мама пошла на работу, со мной поцеловалась и пошла. И вдруг уже немцы на улицах Саблино. Я сижу плачу, потому что мамы нет…
Поссоветы были. Они ходили и проверяли, у кого какая скотина, считали все. Поросенка держишь — ты можешь его забить, рога и копыта твое, а мясо сдать, шкуру тоже сдать.
И даже приходили яблони считали, 25 рублей налог с яблони в год .
Что держишь — отдай почти все. Молоко сдавали чуть ли не бесплатно. Жили тяжело. А носили что, старую одежду хорошо, если перешивали, стирали бесконечно. Ходили в галошах, валенок не было. Шерстяного носка не связать. А зимой так и ходили — намотаешь какие — то тряпки, а на ноги — резиновые сапоги.
Готовили то , если что можно было. Толком не было ничего, ну может, что -то прихватили с собой. Не помню уже этого. Почему сейчас все болячки, потому что многое было пережито ребенком. И стресс ,конечно. Бомбы летят, и не знаешь, куда спрятаться от бомбежки, это же какой стресс.
Приехали в Латвию. Когда нас выгрузили из товарных вагонов, помню в барак опять нас в какой -то поместили, четыре семьи в один барак. И барак этот был обнесен колючей проволокой. Жили мы так за колючей проволокой, ну, не лагерь, конечно, но проволока была.
