Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Нас заставили гнать коров до самого Пскова, и мы попали в окружение. Это была армия Власова. Я тогда работала медсестрой. А потом нам сказали, что раз Власов сдал всю эту армию немцам, спасайтесь, мол, как попало. Так мы все и бегали, спасались… Потом уж нас подобрали партизаны, а у меня к тому времени ноги были отморожены. До конца войны я работала у партизан. А сначала была в армии.
Отец прятался сначала на чердаке от немцев. Но его все равно нашли. Молодой мужчина — его сразу забрали. Не только нашего папу, но и многих никольских мужчин забрали и отправили в Гатчину. Там был как раз лагерь для военнопленных, и их там оставили. И вот одного никольского дядьку, который нас знал, выпустили. Он был туберкулезный, а немцы, видимо, боялись инфекции. И он нам рассказывал, что он отца звал с собой : «Коля, пойдем!». А папа уже лежал, он полный такой был, и уже встать не мог. Отец сказал, что не может встать. И домой не пришел. И так он, наверное, и умер, а может и не умер, живого закопали. Там же их много было, так что папы у нас нет очень давно.
Никто из нас не вечен. И ветеранов с каждым годом становится меньше и меньше. Помогите нам СОХРАНИТЬ истории жизни и донести их детям. Помочь можно здесь. Мы жили с семьей в Жихарево, когда война началась и пришли немцы Я когда седьмой класс закончила, поступила на работу в вагонное. Гайки крутили. А чего поступила? Думаю, заработаю. И вот война, у меня родителей не было: папа погиб…
Мы прятались, когда нам староста говорил. Убежим куда-нибудь в кусты, у нас там такая местность — то гора, то канава, то яма. Где-нибудь сидим в канаве или яме. У нас тоже разведка была: кто-то приходит и скажет, что немцы ушли. Они у нас не задерживались, потому что у нас делать не чего: у нас ни города, ничего нет. Просто у нас такая местность: самая тёмная, нет ни городов, ничего. Самая ближняя станции была в 25 км, а потом станция Остров: это 50 км. Ну, они тут не задерживались – «Партизан», -как они говорят,- «нам не поймать». Окружат партизан: партизаны один туда, один сюда и все убежали. Очень много боёв было.
Как началась война, не помню. Все время бегали в бомбоубежище, как тревога – и мы бежали прятаться. Мама слегла и всю блокаду. А папу призвали на фронт, и брат слег. Хотели уезжать, наши родственники все уехали в деревню, дом был в Ярославской области. А брат: «Умру, но не уеду из Ленинграда!» Брату было 17 лет.
Первый раз, как пришли немцы, я не помню. Немец пришел и просит: «Матка, яйки». Сало, свинину любили и яички. Он пришел и просил: «Дай!». Брали они. Но они сначала не обижали нас. А потом стали партизаны образовываться, солдаты наши и молодежь – все пошли в партизаны, потому что стали в Германию отправлять молодежь, и пошли они в партизаны.
