Мы сохраняем устную историю. Помочь нам можно здесь.
Родилась я в Курской губернии.
Родионова – это девичья фамилия моя. Родилась я в 1916 году, в феврале месяце. Смутно помню Гражданскую войну. Я помню, у нас красноармейцы в доме ночевали. Смутно помню это время. Отец мой учителем был в вечерней школе. Он был сын дьякона. Остался сиротой в 7 лет. Его определили в духовное училище. Дело было до революции. Закончил училище, а когда была революция, сдал экзамены и стал учителем начальной школы. Мать моя тоже выросла сиротой. Отец ее был мелкий торговец, умер рано. Она осталась сиротой, ее определили в детский дом. Приют тогда назывался в Ленинграде. Закончила там тоже школу. И когда была революция, сильно большая была потребность в грамотных людях, потому что нужно было грамоте всех обучить нас. И она тоже стала учителем. Несмотря на то, что она закончила начальную школу, была хорошим учителем.
Маму звали Евдокия Ивановна Мануйлова, а папу – Алексей Иванович Родионов. А жили мы в доме деда нашего. Хата была небольшая: горница, печка была русская, а там и поросята, и телята, и что хотите было. Такое было устройство этих всех священников. И так они и жили, потому что священников много было, а все потомки тоже шли по наследству. Нищета была страшная.
Нас было пятеро детей, вернее, шестеро – один умер. Старшая сестра – Зоя Алексеевна, она была учителем, пошла по этому пути, что и родители. Потом средняя сестра – это я, младшая – Юлия Алексеевна и младший брат – Евгений Алексеевич. Когда была революция, отец по какой-то причине бросил это место и уехал на Украину. Один. Отец мой и там, на Украине, был учителем начальных классов одно время. Я подросла и тоже пошла в педагогический техникум.
Было село, в котором была школа агрономов, и там было педучилище, и я там училась, закончила я училище. Но одно время я работала на Украине. Поскольку я закончила в украинской школе, украинский язык знаю хорошо. Потом захотелось мне получить высшее образование. Я поехала в педагогический институт. Как раз перед войной институт я три года закончила, а 4-й год проболталась.
4-й год по материальным соображениям пришлось оставить. И я уехала на Украину. И там работала учителем и вышла замуж. Война началась – мужа забрали. А я опять поехала в Курскую область, где отец был заведующий школой, и квартира была у него. В войну я уехала сюда. И войну мы провели в селе в Косторинском районе, село от Косторного было на 20 км. Там примерно в 3–4 км находился сельский совет от этой деревни. Отец к этому времени уже умер, умер во время войны. У него был острый аппендицит, а далеко был от больниц. Помощь никто не оказал. Он умер. Я приехала – его уже не было.
А мама осталась там.
Брат ушел из дома, я не знаю, в каком году, и в Донбасс уехал, был шахтером, А сестра тоже приехала со своей семьей. Во время войны мы вместе жили все. Во время войны немцев мы почти не видели: село глухое.
Немцы не были в нашей деревне, почти не были. В этом сельском совете, там 5 человек было. Я не знаю, какими они ведали делами всеми. Мы их почти не видели и их не касались. Тогда мобилизовали взрослых, а в колхозе только остался писарь-учетчик – тогда их так называли. Учетчик владел этими делами, он был пожилой человек. Он был участником Гражданской войны. Стали выбирать этого человека старостой – все равно немцам подчинялись. А он: «Нет. Я знаю, что за работа, я не хочу!» И нашли немного с придурью человека. Он согласился. Он любил выпить. А самогон гнали почти в каждом доме. У нас же занимались сельским хозяйством, зерновые культуры и свекла была. И вот как раз война была, немцам свекла не нужна была. И крестьяне всю свеклу себе взяли.
Когда начали молодежь мобилизовать немцы, пришел староста. Его везде поили. И за это время на хутора дальние отправили молодежь, детей, тех, кого могли мобилизовать. И никого не мобилизовали. Спасли мы, в общем. Ну так вот и жили.
Мы работали, учили детей и все время учили. Дети приходили в школу. Своим делом занимались. А кроме этого, немцы ушли, вообще не было их. Эти поля были засеяны, зерновые культуры разделили всем жителям. И они сами косили с серпами, молотили. Хлеб себе обеспечили.
Скотина была, но у нас не было уже. Куры только были. Больше ничего не было. До войны была корова. Корову мама всегда держала. И даже на Украине тоже была корова. Мама занималась коровами всегда. Я не помню, не было вроде скотного двора. Почему – не знаю, но не было.
Кушали, что придется.
Спасали огороды. Только растительная пища в основном была. Зерно мололи, свои были мельницы дома. Мы болели все тифом. Сперва мама заболела, брат и сестра, а я вроде ухаживала за ними и заболела позже всех и сильнее всех. Нас отправили в больницу, и все мы там выздоровели и потом вернулись на место. У меня была тетка, она немного помешалась. Во время войны бродила по разным местам, и она принесла нам тиф. И мы все заболели, а так вообще не болели.
Мой муж погиб на войне. Похоронки не было. Мне прислали уже после войны дети извещение, чтобы я приехала туда. Как раз была встреча, я ездила в Молдавию. Большой был обелиск, где были похоронены все погибшие во время войны. И его была фамилия выбита.
Там все были фамилии. На эту встречу офицеры приезжали, которые освобождали Молдавию. Их встречали. А мне пионеры прислали письмо, а извещение я получила, когда здесь была. Пошла в военкомат: «Как получить?» Они мне сказали: «Напишите, где вы жили!» Я написала, и мне прислали копию извещения.
А потом я уехала оттуда. Как раз война закончилась. 4-й год института я заканчивала после войны. Оттуда я уехала опять в Донбасс и там работала.
Мама умерла уже в Донбассе, в 1955 году. Там она и похоронена.
Из сестер здесь одна похоронена. А младшая сестра умерла – у нее был цирроз печени. В Донбассе умерла, она русский преподавала. Институт закончила в Воронеже.
Брат был на войне, был ранен в голову. Были у него припадки после этого. Он закончил сельский институт, потом женился, и они уехали в Курскую область, там он работал. После войны закончил институт. У него после белокровие открылось, и он умер, там же, в Курске, похоронен. Работал он в Курске.
Старший брат работал в шахте. А когда была война, он поехал к жене в Харьковскую область. Они жили во время войны, и там были немцы. Они партизан собирали, и он туда попал. Расстреляли его. Он в подполье вроде был.
Точно не знаю. У него остался сын. Его забрала к себе, он у меня был года три. Закончил начальную школу. Невестка потом забрала его. Он закончил семилетку, работал шофером. Больше нечего о нем не знаю.
А деревня наша существует сейчас.
Небольшая деревня, Петровская называлась, район сельсовет Краснодалинский, деревня тоже. Там Алексеенко через речку, тоже село. А это была Петровская.
Церковь у нас в сельсовете была. Появилась председатель сельсовета и приказала разорить. Ее снесли. Хорошая была, уютная церковь. Зачем она сделала, не знаю. Платье, говорили, себе за это купила, продала или куда дела иконы все. Слухи были такие. Может, из-за того, что не любили, выдумали такое. Так что я не знаю подробностей. Церковь была хорошая.
Маленькая речка, приток чего, не знаю. Даже названия не было.
Мы надеемся, что Вам понравился рассказ. Помогите нам узнать и сохранить истории жизни. Помочь можно здесь
