Мы сохраняем устную историю. Помочь нам можно здесь.
Перед началом войны мне было 4 года.
В семье были: папа, мама и пять детей. Я – старшая. Через год мама рожала.
Мы жили – теперь это Всеволожский район, поселок Капетолово. Мама хозяйством домашним занималась, воспитывала детей. А папа работал, затрудняюсь сказать, работал не шофером, конечно. Позже получил специальность, в сельском хозяйстве работал.
Дом был у нас, свое хозяйство. Папа, наверное, где-то работал, а точно я не знаю.
Бабушка живая была у нас. В детский сад мы не ходили. Что у нас немцы были – это смутно я помню, в свои 4 года не вникала в такие вопросы. Когда стали вывозить – это уже больше запомнилось, как нас везли по «Дороге жизни» через Ладогу, потом в поезд сажали на станции Волхов. Отца забрали на фронт.
Война началась в 1941 году, а его в 1940 м году взяли на переподготовку как военнообязанного. И он прошел обучение на шофера и все войну работал, возил на фронт снаряды, патроны.
Он на Ленинградском фронте был. А потом, когда был прорыв блокады через Неву, он участвовал в освобождении города Кировска. И переправы делали, и встреча была на Синявинских высотах, где два фронта встречались – Волховский и Ленинградский. Вернулся с фронта с ранением и с орденами. Он отличался в бою, получил орден Ленина и орден Красной звезды за особые задания.
Когда папа ушел на фронт, до начала эвакуации наша семья продолжала жить на станции.
С маминых слов знаю, что голод настиг рано. У мамы умерли трое детей, они дома остались в чулане. Мы с братом остались в живых. У невестки сын остался не захоронен – так нас эвакуировали срочно, утром рано, и не успели похоронить – не было сил. Если бы нас еще на какое-то время задержали, все были бы трупами. Огород был. Но в феврале все закончилось. Запасов не было
У нас, наверное, не было карточек. Наверное, не было, потому что такого бы голода не было. Часто умирали и соседи, и дети. И даже похищали мародеры погибших, Людоедство было.
Воровали даже молодых девушек, тех, кто умирал, чтобы съесть.
Бомбежки были, потому что у нас была близко воинская часть, там были зенитки, и они оборонялись от налетов. Один соседний дом разбомбило, наш уцелел, а соседний, ближе к воинской части, разбомбили. Люди погибли.
Не было света, лампы были – село же было. Дрова заготавливали. Отопление было печное. И в магазинах не было продуктов, Не было ничего. Сельская местность, не было праздников, и в школу я не ходила. И в семье не было праздников. Эвакуация началась в феврале 1942 года. Мы попали не в первую партию, а во второй заход. Это уже в феврале 1942 года.
Сам процесс эвакуации какой был? Мы на санях. Мама и бабушка сделали сани. Нужно увезти троих детей и запас продуктов, одежду на смену, чтобы жить. Не знали, насколько едем. Все пришлось грузить и детей. Все, что смогли, взяли, и документы взяли.
Везли нас на санях до станции Ржевка, а там в поезд сажали, или я запуталась. Это было рано утром, из дома вывезли очень рано. Уже на станции Ржевка, наверное, в течение дня.
А с Ржевки – до Ладожского озера, а там на машины сажали.
Вагоны, были поезда нормальные, довоенные поезда. Потом пересаживались на военные машины с багажом, и нас везли. К счастью, не напали самолеты вражеские. Мы благополучно доехали до Кабоны.
В Кабоне нас уже обогрели, накормили, чаем напоили горячим и потом уже дальше увозили нас, в Старую Ладогу, наверное, потому что там была железная дорога, до Волховстроя, а там уже от Волховстроя нас везли за Урал, в Сибирь и дальше, в Тюменскую область.
На станциях была пища, и чай давали. Стояли поезда на станциях. Далеко все-таки.
Да, наверное, до Омска, а там уже на теплоходы сажали или пароходы в то время, и везли по Оби.
И недалеко от города Салехарда поселок Горки, может, сейчас он и крупнее стал, но тогда был маленький. Маму призвали на рыбалку. Она в Губе рыбачила, были женские бригады. А мы были с бабушкой. В землянках поселили, как привезли нас, людей было много. А потом уже деревянные бараки строили и туда переселили. Там я уже стала ходить в школу.
Мы жили с бабушкой, трудно было там: ничего не растет, молоко замороженное, картошка мороженая, а другого не было. Хлеб тоже с трудом резали. Рыбу мы там если брали, тоже замороженная, – так холод же такой. Мамы с нами не было, она рыбачила постоянно на баржах. Неводами ловили, дорогую рыбу ловили, а самим нам нельзя было эту рыбу покупать. Им даже было запрещено на еду брать. Только ершей разрешали брать – их там кормили, они жили там, и, конечно, в большие города посылали. Я знаю с маминых слов, белугу ловили – ценная порода рыб.
В 7 лет пошла в школу.
Мы вернулись в 1947 году, но папа нас не сразу нашел, потому что нас выселили, и была у него связь прервана. Он не знал, где мы. И только в 1947 году, когда мы выехали в Карелию – мама, бабушка и нас двое, и тогда папа в розыск подал и нашел, что мы остановились в Карелии.
Это Олонецкий район, совхоз Сауми, станция Сауми – одно название было. Мама работала в сельском хозяйстве, в овощеводстве. Мы в школу ходили, и брат пошел, он на 1,5 года младше меня. Там уже папа нас разыскал и приехал в 1950-м году к нам.
Там папа с нами жил все время, как вернулся.
Папу после встречи с Волховским фронтом распределили куда-то, а он попал на Карельский фронт, его послали освобождать Петрозаводск. Но там тоже отличился: он владел финским языком, а там же с финнами воевали, и его даже в передние окопы посылали с громкоговорителем, чтобы он вел агитацию в нашу пользу, чтобы финны не сопротивлялись, переходили на нашу сторону. За это он тоже награду имеет.
Он вернулся с другом в Свердловск, он сопровождал друга и там остановился и нас искал. Вернулся к нам в 1950-м году. Мы школу закончили. Я поступила в Петрозаводске на медицинский и там вышла замуж.
Я развелась с первым мужем, а сюда приехала ко второму мужу в Петрокрепость, он там жил, работал в узле связи. А мы знали друг друга по прежнему месту жительства в Сауми. Там озеро Ладожское, а он был радистом на пристани, и мы были знакомы. В 1955 году я уехала учиться и была уже знакома со вторым мужем. И сюда он меня позвал, от военкомата он же военный тоже, у нас разница во втором браке не ощущалась, у нас 10 лет разница, он работал, служил на Балтийском флоте радистом на военном катере.
Мы надеемся, что Вам понравился рассказ. Помогите нам узнать и сохранить истории жизни. Помочь можно здесь
