Никто из нас не вечен. Помогите нам СОХРАНИТЬ истории жизни и донести их детям.
Я, Смолянская Людмила Ивановна, в девичестве Степанова, родилась 3 марта 1940 года.
Родилась в Колпино,а жили мы в Красном Бору, в Поповке. Родители мои с Турова, это село Андрианово Тосненского района. Мама – Степанова Антонина Яковлевна 1903 года рождения, отец – Баринов Иван Николаевич 1900 года рождения.
Жили мы в Турово, потом переехали в Красный Бор. Брат старший, Василий Иванович, родился в 1924 году, сестра старшая 1926 года рождения, зовут Нина Ивановна, средняя сестра Галина Ивановна 1937 года рождения. Старшие брат и сестра родились в Турово, а Галина и я родились в Колпино.
Родители сначала жили в Турово, а потом переехали в Красный Бор. В Красном Бору не было больницы, а мама ездила в Колпино молоко продавать, поэтому родились мы там, так что мы считаемся питерскими.
Войну я не помню совершенно, мне было год и три месяца. Но мама мне многое рассказывала.
Получилось так, что когда стал отступать Ижорский батальон, были очень сильные бои. За нами приехал муж маминой сестры и увез на нас телеге в Лисино-Корпус. Он нам сказал, что там немцев нет, ну, мы и поехали, а там немцы.
Старшую сестру сразу же немцы в Германию отправили. Ей было всего 15 лет. А брату один немец сказал, чтобы он держал меня все время на руках, тогда его не заберут. И вот он все время носил меня на руках, а я носила горшок. И немцы его не забрали.
В Лисино мы жили у тетки своей: там станция Лустовка есть, в лесу два или три дома всего. И на станции Лустовка мы жили у тети Нюши в небольшом доме. Всех, кто там был, немцы сгоняли строить дорогу между Лисино-Корпусом и Тосно.
Немцы организовали рабочие отряды. Женщины были отдельно на сучках, мужчины делали дороги, а дети все были собраны в одно место, и за нами смотрели два человека.
Чтобы техника могла двигаться, немцы строили дороги. Впереди шел рабочий лагерь, но везде и всегда, мама говорила, была охрана. Люди жили в бараках. Дети жили отдельно от родителей, женщины отдельно и мужчины отдельно.
Матери видели детей только вечером, а так дети были все вместе в бараках. Вот женщины идут на работу, а дети им кричат: «А мы холодные, голодные!». И вот все матери зовут своих детей, например: «Галя! Люся!» Чтоб голос хоть подать ребенку, его голосок услышать и убедиться, что он жив. А так были все дети отдельно. Мама говорила, что по 30-35 детей было в бараке.
И вот мы строили дороги, а потом погнали нас в Калининскую область. Вот помню, мама говорила, что жили мы в деревне Идрица, после в Псковской области, а потом в Латвии, в Польше. Когда закончилась война, мы были в Германии, в 20 километрах от Кёльна, в концлагере.
В июле 1944 мы были вывезены в Латвию, где старшие работали на лесопильном заводе. Мама вспоминала, что было очень голодно, поэтому ели опилки и добавляли какую-то траву.
Потом были в Польше, но я ничего не помню. Потом, мама рассказывала, как нас перевозили на пароме в Германию. Там за колючей проволокой лагерь был, и там старшие тоже работали на лесоповале. В основном, это были рабочие лагеря. По нашей территории русские дороги строили, а в Германии уже работали и на заводах. В Латвии мы жили на хуторах, там мы были нормально накормлены. А в других местах очень плохо было.
Я только помню, что нас освободили американцы. Мама говорила, что ей дали парашют, и она из него нам сшила платья, ведь нам даже нечего было одеть.
Когда мы приехали в Красный Бор, то увидели одни воронки. Это же была линия обороны, где стоял Ижорский батальон, там же все перерыли, домов там никаких не осталось. И кто-то из родственников или из знакомых пригласил нас жить в Тосно. Жили мы на Вокзальной улице, раньше называлась Казанович.
Брата отправили воевать с Японией, на Дальний Восток. А пока они ехали, война –то и закончилась. И он вернулся домой. А так больше ничего не помню. Сестра вернулась старшая. Она еще и воевала. Рассказывала, что ей очень повезло с хозяевами, у них было 30 коров. Место, где она жила, находилось на границе Польши с Германией. У хозяина было три или четыре сына, да еще двое работников из поляков.
Сестра рассказывала, что было хорошо у него: все вместе за стол садились, хозяин хорошо работников кормил, все они были сыты. Но 30 коров доить было тяжело.
А их было три подруги. Одна с Ленинграда, другая с Ульяновска. Когда они услышали канонаду, то убежали. Где- то их проверяли, а потом она пошла служить в медсанбат.
