Мы сохраняем устную историю. Помочь нам можно здесь.
Когда началась война, мне было 4 года. Я жила на территории поселка Невдубстрой, в первом городке. У нас были огороды, своя картошка, и корова была, и куры. Тяжело, но было лучше. Да, 11 человек семья.
У мамы было трое детей, когда война началась. В сентябре 1941 года пришел немец сюда, на территорию поселка. Конечно, был страх. Немцы ходили, а до этого они ходили по дворам: у кого куры есть? Убивали коров, курей отобрали. 4-этажные дома по улице Кирова были разрушены. И после войны, когда я приехала, все в памяти осталось,
И мама перешла к своим родителям, в свой дом на улице Грибоедова, пока нас не выселили немцы. Они уже осенью выгнали из дома, уже был снег. И нас погнали на Мгу. Мама меня завернула в одеяло, посадила на санки и подала мне маленькую сестру мою, которой было 8 или 10 месяцев. А старшую дочку взяла за руку и по стуже, по вьюге гнали нас до Мги. Когда по дороге шли мы, несколько раз бомбили нас. И когда видим, что бомбежка, мы приседали. И уже люди приспособились: веточек накладывали на себя, будто мы кустики. И так дошли до Мги. Остановились во Мге, нас люди приютили. Фамилия этих людей Дроздовы, и нас было 11 человек. Они нас приютили. Спать было негде, мы с сестрой спали под столом, это я хорошо помню. Мама спала сидя, к стенке прижавшись, и на руках держала маленькую сестренку. Мама уходила на работу на железную дорогу со своим отцом и с сестрой Катей, они работали на железной дороге. Дедушка был мастером на железной дороге. Потом позже нас отправили.
Да, по архивной справке получается так, что с сентября 1941 года проживала на временно оккупированной территории Невдубстрой Мгинского района Ленинградской области. А с сентября 1941 по сентябрь 1943 года проживали здесь, в Невдубстрое. До 12 апреля 1944 года – на станции Вырица. В Вырицу, на поезде на платформах открытых везли.
И уже в апреле нас в Австрию отправили, и мы там были в лагере. Там были бараки русских, поляков, французов, и не были сначала огорожены, потом колючей проволокой огородили. Никуда не пускали нас.
Железной дороги по сути не было – ремонтировали все время. На платформе увезли. Мга-то узловая станция, там ремонты велись все время. И потом увезли. И дедушка работал с мамой и сестрой на железной дороге.
Что собой представлял лагерь в Вырице? Когда мы приехали, родители работали на железной дороге. А нас собрали в лагерь, бывший пионерский лагерь, Еще помогло, что моя бабушка туда пришла нянькой работать, и она нас подкармливала. А у нас, маленьких детей, брали кровь. У младшей сестренки взяли кровь – и она сразу умерла.
И тетя Зина Смирнова и мама ходили ее хоронить. Дедушка сделал гроб, и они туда свезли и похоронили. И я не знаю, где сейчас эта могила. Я ездила, искала, но не знаю, где. Было сложно найти.
Знаю, что мы убегали домой часто. И меня даже наказали. Мы убежали с сестрой по речке, на речке было брошено бревно. Речка Оредеж, по бревну мы убежали, и нас стали искать. Пришли к родителям, нашли, нас забрали, и посадили нас в бункер. И я сидела такая маленькая в бункере. Сестра как увидела, а там крысы, она без сознания упала. Мы были вдвоем.
В лагере стол большой – кушать давали. А я на краю, сестра и я сидели. Мне дали кусочек хлеба – я съела и потянулась еще взять кусочек. Меня опять в бункер посадили за то, что я взяла. Я даже до сих помню стихотворение, даже в книжке есть:
Была у нас Тамара, давала она хлеб,
И маленькие кусочки давала нам в обед,
Но это было мало для нас, больших ребят,
И мы решили хлебца с корзиночки украсть.
Но Зина увидала, нас в бункер посадили на 23 часа.
Мы не растерялись, сорвали дверь с петель,
Из бункера убежали от маленьких детей.
Убегали. Кто-нибудь откроет – и убегали. Мне было 4 года. А когда дали книжку эту писателя Дмитриева «Было это в Вырице», – она по воспоминаниям.
И когда мы ездили в 2004 году с сестрой, она попала на фотографию, а я рядом стояла и не попала. У меня есть фотографии, вот она стоит. А эти воспоминания брали люди, которые с нами пережили эти события. Я даже узнала Валентина Васькова, у них тоже была семья большая.
Кроватки, я помню, были, маленькие кроватки. Пионерский лагерь, остались кроватки, и мы спали на них. А мылись – иногда домой бегали. Рядом бабушка работала, она и намоет нас.
Бабушка приносила и кормила нас. Старшая сестра меня старше на 4,5 года. Она по-русски не говорила.
Маминой сестре было лет 12, так они собирали ягоды и приносили, и там нам что-то варили, кисель или что. Может, по стакану приносили. А так не знаю, это со слов все.
Мы прожили в Вырице, потом в Австрию отправили.
Чисто случайно мама моя, дедушка и Катя работали на железной дороге. И они под конвоем были. И стоят немцы, и разговаривают: вот этих завтра будут отправлять в Германию, а детей будут сжигать. А Катя понимала по-немецки. Она поняла и пришла домой, бабушке сказала, маме своей. И ночью бабушка дежурила, и выкрали нас из детского дома дедушка и бабушка. И утром они только выкрали нас, глубокой ночью, а утром приехала за нами машина. А детей нельзя было брать. Они нас в одеяла завернули, и дед вскочил на машину, и перекидали туда и одеялами накрыли, пока немцы отвернулись. И вот так мы оказались с родителями. А так бы неизвестно, что было бы. И нас увезли в Австрию, в город Сантмихель. И там было очень много бараков. В лагере в Австрии все работали: мама работала, Катя была переводчицей, а мама работала в котельной. И вот оскребки. Мы дополнительно еще кушали.
Нас к работе не привлекали. Единственное, в Вырице издевались, кровь брали. А там за детьми кто-то из взрослых смотрел. И были хотя и французы, и поляки, у них свои были бараки. Но не контактировали. Народу в нашем бараке много было, нары двух-, трехэтажные.
Также вместе кормили.
И как сейчас помню, мне было уже лет 7, нас русская женщина выводила на улицу и на песке учила буквы наши и цифры. Но это было недолго. И когда война закончилась, приехали сначала американцы. Мы так испугались. Большие ворота, мы были огорожены уже, и въехали американцы на машинах. И они вышли. Мы так испугались и стали прятаться. Потом бегут и кричат: «Война закончилась! Дети, выходите!» И мы вышли. И в скором времени приехали наши русские и так нас освободили. Стали спрашивать, кто здесь останется, кто домой, все кричали: «Домой поедем!» Нас долго домой везли. И домой везли, кормили на каждой остановке
Мы приехали в поселок Невдубстрой, вся семья. Нас встретили и поместили на стадионе в юртах. Мне уже 8 лет было.
У нас только младшая сестра умерла.
А после войны все умерли, я одна осталась сейчас.
Пошла в школу. Раиса Михайловна была моя учительница, потом она уехала.
Мы надеемся, что Вам понравился рассказ. Помогите нам узнать и сохранить истории жизни. Помочь можно здесь
