И ходили мы, мы называли это русский магазин, А русский магазин – это была свалка. Мы потихоньку, чтобы немцы нас не видели с вышки, под проволоку пролезали. А там была река, дом там стоял. А кто там жил, не знаю. А мы за этот дом – и в этот русский магазин, а там была железная дорога еще, я помню. Через лес пойдем на свалку. И вот на этой свалке что найдем, все соберем и сами наедимся. И вы знаете – хлеб. Вот сейчас заплесневеет, выбрасываем. Ведь отравиться можно. А на свалке хлеб, такие были буханки, откуда-то привозили немцы на свалку, может, с гарнизона. Там корочка маленькая, тоненькая, ступишь, а оттуда пыль зеленая, А мы собирали и вот с этой пылью и ели. И хоть бы что. И как мы живы остались. Гниль была…
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Война началась, когда она жила в Острове, Низинского района, Волховского района.
Война началась, когда она жила в Заручье.
Потом война в 1945 году закончилась, отец не пришел. Было извещение, что пропал без вести. А он служил, была с ним женщина. И мама ходила пешком, где он служил. Пришла туда, женщины этой не было, только мать ее. Мать говорит, что был мужчина. Он таскал раненых, шел бой, в окопах сидели. Пополз, видимо, и пропал.
Помочь можно здесь. В августе 1941 года мы жили в поселке Волосово. Мне было 14 лет. Трое из нашей семьи уже были в армии: Женя, Виктор и Вера. Женя работал механиком в Колпино на аэродроме, Виктор со школьной скамьи ушел на фронт, а Вера, – ей уже было 17 лет, – отступала с нашими войсками. Папа, Иванов Иван Петрович, до войны работал на печных…
Жили мы в двухэтажном разваленном доме, на первом этаже было несколько комнат. И вот мы в этих комнатах нас и поселили. Это где-то в районе Заводской улицы. Вот где Заводская, Комсомольская в этом месте, потому что, как я помню, потом солдаты в 50-х годах здесь разминировали и бараки построили.