Помню, как переезжали через Карпаты зимой. Вагон обвешен был санками, посередине немцы, а наши вагоны сбоку. Немцы обвесили свои вагоны санками, чтобы их не обстреляли и не подорвали, видимость создавали, что как бы гражданское население везут. Это я помню. Ехали тихо-тихо. И мама говорила: « Смотрите, как партизаны бегали – дорожки остались». Потом где – то на границе нас мыли, дезинфекцию проходили. Смотрели вшей в голове. Искали все трахому, больных не пропускали, сначала раздели до гола, взрослых в одно место отвели, нас – в другое. Мы когда в деревне жили, у сестры большая коса была, но вшей у нас никогда не было, а когда тут мыть нас стали, народу же много разного рядом было, тут уже наградили и вшами. Всю одежду собрали и в печках сожгли.
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Нас уже освободили в сентябре 1944 года. Посадили в товарняк – и сюда. В Саблино нас привезли 9 января 1945 года, еще шла война. Приехали – в свой дом не пускают, там школа солдатская. Мама поехала в Тосно. Ей говорят: «А зачем вы приехали?» А она отвечает: «Немцы погрузили – нас не спросили, русские тоже погрузили – не спросили да и привезли. Я в свой дом приехала, у меня муж на фронте и дочка! И дочка с завода на Урале».
Хозяин наш был поляком. Я работала на них, и они меня кормили тем, что сами приготовили. А еще у них девушка была прислугой, так ей тяжело было: сено наносить, за скотиной убрать, воду натаскать. Когда нашли другого пастуха, то меня взяли к ней на помощь. Было даже и вдвоем тяжело работать, все успевать. А остальным карточки давали на питание. Вот наши питались так и питались.
Где поймали нашего солдата, не знаю. Лет ему 18, молодой. Он шел в гимнастерке, без ремня, чуб такой черный, и два автоматчика били с одной и с другой стороны, он падал, вставал, но ни стона, ни крика, ничего
царская кормилица Смолина Мария была тетей моего дедушки и его крестной. И когда она была кормилицей, ей дали в приданое много дорогих вещей и дом подарили – Смолин дом. И у нас были от нее кое – какие вещи. Так мы перед отправкой в Латвию сундук закопали с вещами. Бабушка даже посуду там оставила. Сточная была яма от коровы, и в эту яму она все побросала.
Когда мы приехали обратно после войны, то из этой ямы было все вычищено. Только сундук так и остался в земле. Сундук в земле, а вещей нет. Его просто вытащить не смогли: он был метра 2 длиной и 1,5 шириной; доски были толстые, дубовые; весь окован железом. Но мы этот сундук все – таки потом выкопали. А я спала в этом сундуке.
Война началась, когда она жила на хуторе Грачи.