Насколько я помню, мы так всего раза три в лес уходили от бомбежек. В основном мы дома были. У нас такая сыроежка (погреб) была, мы в этой сыроежке прятали всё. Закроешься в ней и слышишь, как бомбы визжат. Никогда этот звук не забуду.
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Помочь можно здесь. В августе 1941 года мы жили в поселке Волосово. Мне было 14 лет. Трое из нашей семьи уже были в армии: Женя, Виктор и Вера. Женя работал механиком в Колпино на аэродроме, Виктор со школьной скамьи ушел на фронт, а Вера, – ей уже было 17 лет, – отступала с нашими войсками. Папа, Иванов Иван Петрович, до войны работал на печных…
Про оккупацию помню, как мы ехали в вагонах. Нас выгрузили в Угале, там сарай стоял с сеном, всех выгрузили и потом приезжали хозяева на бричках таких и забирали кого-то У нас была неработоспособная семья, потому особо не хотели брать, но все-таки немцы заставили .
Нас отправили работать на какой-то охраняемый завод, но мы и оттуда тягу давали. И однажды нас отправили на шахту, в город Метц: это на французско-немецкой границе. В шахте пришлось поработать дней десять. Там жили в здании типа общежития. Питание тут было нехорошее, просили у местных рабочих, немцев, они приносили кусочек хлеба или еще что-то. Не все же плохие немцы были.
Война началась, когда она жила в Синявино
Война началась, когда она жила в Тосно.