Когда война началась, я еще продолжала в садик ходить, а мама на работу, и Дима ходил на работу. Помню наш детский сад до сих пор. Это было такое длинное здание на Колхозной улице. Это улица шла параллельно улице Барыбина. Но первые бомбежки мы не застали. Мы уже уехали. А вот первый самолет я помню. Ночью это было. Все высыпали на улицу Ленина, и вместо того, чтобы прятаться, все смотрели с любопытством на этот гудящий самолет. Гул -то этот был совсем не наш, совсем не тот. Это был самый первый самолет, и все поняли, что надо что-то делать. А самолет просто пролетел над городом и скрылся в небе.
Мы не бессмертны. Бессмертна память о нас. Позаботься о себе и близких. Узнай и запиши свою родословную!
Дело не в морозах – смертность, голодная смерть. На людей в такой обстановке, что они лежали, никто не обращал внимания. Я и сам отдыхал на мертвеце, посидишь – и пошел. Вот смотришь на него и думаешь, что завтра в таком же будешь положении, чего бояться- то. Ну, вот видите, у нас две из пяти – девчонки, 1933 и 1936 года, двух сестер я потерял. Все было съедено, даже птицы не летали, не говоря уже о кошках, потому что птицы рядом с людьми, есть чего поесть, а кто с рогаткой, кто как, и даже крыс не было, им же тоже надо было жить, не было под домами крыс. Все живое было съедено. Ну, если уже так, может быть, я вас напугаю, людоедство тоже было, многие случаи. Даже своих детей ели.
И немцы и бомбили, хотели нарушить линию. Там озера все кругом. Озера везде с двух сторон, а линия – между. А как бомбить, все время в озеро попадали. Очень часто бомбили. Станцию разбомбили, состав подбили, даже лошадей убило, бомбежки были.
Война началась, когда она жила в Ленинграде.
Насколько я помню, мы так всего раза три в лес уходили от бомбежек. В основном мы дома были. У нас такая сыроежка (погреб) была, мы в этой сыроежке прятали всё. Закроешься в ней и слышишь, как бомбы визжат. Никогда этот звук не забуду.
Когда началась война , она была в городе Чаженг, Архангельской области »